А у меня опять бессонница. И стихи.

[ЮЛИЧ]

Не плачь, не морщь опухших губ.
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.

Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.

Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной — великий шаг,
Сводить с ума — геройство.

А я пред чудом женских рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.

Но как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.

,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,


Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И все терялось в снежной мгле,
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале.
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.


,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

Мне жалко, что теперь зима
И комаров не слышно в доме
Но ты напомнила сама
0 легкомысленной соломе.

Стрекозы вьются в синеве,
И ласточкой кружится мода,
Корзиночка на голове
Или напыщенная ода?

Советовать я не берусь,
И бесполезны отговорки,
Но взбитых сливок вечен вкус
И запах апельсинной корки.

Ты все толкуешь наобум,
От этого ничуть не хуже,
Что делать, самый нежный ум
Весь помещается снаружи.

И ты пытаешься желток
Взбивать рассерженною ложкой.
Он побелел, он изнемог,
И все-таки еще немножко.

И право, не твоя вина,
Зачем оценки и изнанки?
Ты как нарочно создана
Для комедийной перебранки.

В тебе все дразнит, все поет,
Как итальянская рулада.
И маленький вишневый рот
Сухого просит винограда.

Так не старайся быть умней,
В тебе все прихоть, все минута.
И тень от шапочки твоей —
Венецианская баута.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

Да будет проклята Луна!
Для нас, безумных и влюбленных,
В наш кубок снов неутоленных
Вливает мертвого вина...
Да будет проклята Луна!

Томлений лунных не зови!
Для тех, кто в страсти одиноки,
Они бесстыдны и жестоки,
Но слаще жизни и любви...
Томлений лунных не зови!

Кто звал Луну в ночные сны,
Тем нет возврата, нет исхода,
Те встретят зарево восхода
Рабами бледными Луны,
Кто звал Луну в ночные сны!

Ей власть забвенья не дана!
Она томлением отравит
И бросит в жизнь и жить оставит,
Она бессильна и жадна!..
Да будет проклята Луна!

[bumpkin]

Хорошая традиция! Я буду захаживать, если не возражаете.

[bumpkin]

В земные страсти вовлеченный
я знаю, что из тьмы на свет
шагнет однажды ангел черный
и крикнет, что спасенья нет.

Но, простодушный и несмелый,
прекрасный, как благая весть,
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.

[bumpkin]

Cтаринные розы
Несу, одинок,
В снега и в морозы,
И путь мой далек.
И той же тропою,
С мечом на плече,
Идет он за мною
В туманном плаще.
Идет он и знает,
Что снег уже смят,
Что там догорает
Последний закат,
Что нет мне исхода
Всю ночь напролет,
Что больше свобода
За мной не пойдет.
И где, запоздалый,
Сыщу я ночлег?
Лишь розы на талый
Падают снег.
Лишь розы на алый
Падают снег.
Тоскуя смертельно,
Помочь не могу.
Он розы бесцельно
Затопчет в снегу.

[Ded]

Нет роз. Нет света. Нет Луны.
Пропил последние штаны.
И ангел не являлся мне
Не наяву и не во сне.
Явился лишь рогатый черт,
Принес с собой из крема торт.
Закуска тортом хороша,
Но вотки нету не шиша.
Нет ничего. Стакан пустой.
Кругом один сплошной отстой.
Осенний догорел закат.
Слов нет, остался только мат.
Мой дом холодный опустел,
И на ЛВ я в бан-листе.
А черт ушел с тортОм своим.
Погас огонь, оставив дым…
Лишь Юлич светом озарила
И ночь копьем луча пронзила,
ПисАв прекрасные стихи…
Хоть я – крестьянин от сохи,
Но стих фтыкнул и на душЕ
Все расцвело. Ля фам шерше!

[bumpkin]

Аплодирующий смайлик!

[Тирца]

Дед-

[Ded]

Светила Луна цвета старого виски,
Мы пили кагор цвета южных ночей.
И вдруг мне сказала одна журналистка:
- Вы столько поете о пьянстве, зачем?

- Ах, леди, я стар, мне лукавить негоже,
Скажу напрямик: нету смысла трезветь,
Мы можем не петь, но не пить мы не можем,
А если мы пьем, отчего же не спеть!

И буду уж тем я любезен народу,
Что милость призвал к босОте,
Ко всем, кто свою защищает свободу
В боях на семейном фронте.

Что б крепла моя держава,
В законе должна быть строка:
«Мужчина имеет право
С друзьями попить пивка!».

- Ах, леди, оставьте упреки, укоры
Не мы слабовольны, а жизнь не легка,
Я видел, как пьют докторА и шахтеры,
Рискните шахтеру налить молока!

Мы ждали воспеть Вас, прекрасная дама,
Уже при свечах поцелуй в полутьме…
Наверно, жена и Омара Хайяма,
Лупила за пьянку по белой чалме.

Бывает, вернешься почти что тверезый
Ну, может, чуть-чуть неликвидный.
- Ну, здравствуй, родная, я принес тебе розы!
- Опять нализался! …Обидно!

Выпей, не бойся, выпей!
Скажет жена: «Подлец!»
А ты гордо неси, как вымпел,
Литровый терновый венец.

Трубы горящие,
Так чего ж я робею?
«Тварь я дрожащая
Или право имею?».

Я знал одного, он не пил даже пива,
Имел трезвый взгляд, не ходил в кабаки.
На жизнь нашу трезво смотреть, ой, тоскливо,
А этот смотрел, ну и помер с тоски!

Ведь пьянство – не цель, а движение к цели,
Лишь поиск гармонии, смысл бытия,
Ведь пьяный – блаженный, на самом-то деле
Его любит Бог, не кусает змея.

Мой друг, ты не был ты не жлобом, не сатрапом,
Семью и Отечество любишь.
«…- Сыночек, не пей, а то будешь, как папа!»
«- Сынок, не женись, точно будешь!...»

Уроки такого типа
С античных времен не впрок.
И новая скажет Сантипа:
- Пойду, заварю чаёк.

Супруга свыше нам дана
Замена счастию она.

Жизнь идет…
Мелькают годы за окном, как будто станции метро.
Кайф не тот…
В пивных салфетки и цветы, их переделали в бистро.

Старина…, а в волосах-то седина,
Старина…, а жизнь-то, черт возьми, одна,
Но хороша!

Храни нас, Господь, вывози нас кривая,
Все – мелочь и тлен, трын-трава и полынь!
Философ Декарт говорил, наливая:
- Я пью, значит, я существую, аминь!

Я песню допел и не надо дискуссий,
Все стынет, давно уж налИто.
Так выпьем же, братцы, и смачно закусим,
Приятного вам гепатита!

(ц)