СЛОВА-СТРОКИ ,которые взяли за живое

[Tessa29]

Сообщение от kolezanka

" Я не узнаю Вас в гриме.."(с) Чьи это строки?

Это цитата из фильма "Иван Васильевич меняет профессию"

[Ulala]

Это полный провал,
Это полный провал, но все же
Спой мне песню твою,
Может быть, мне она поможет.
Погоди, погоди немного, ты просто очень устал.
На минуту глаза закрою, открою - и будет весна,
Снова будет весна.
Помню я - за зимой холодной всегда приходит весна.

Я опять неправа,
Я всегда неправа, я знаю.
Не сойти бы с ума,
Но вряд ли это меня пугает.
Год за годом все меньше силы, а денег нет и в помине,
Год за годом все меньше силы, но завтра будет весна.
Снова будет весна.
Помню я - за зимой холодной всегда приходит весна.

Это просто беда:
Не уйти от унылых песен.
Это просто беда,
Но нам с тобою рецепт известен.
Год за годом длиннее ночи, а дни темней и короче.
Год за годом уходит лето, но завтра будет весна.
Снова будет весна.
Помню я - за зимой холодной всегда приходит весна.

Обалдев от обид,
Зависая над самым краем,
Я играю с тобой,
Ты, конечно, со мной играешь.
Знаю - скоро меня забудешь, но я не буду в обиде.
Знаю - скоро меня забудешь, но только мне все равно.
Мне опять не до сна.
Помню я, что с любовью новой летит на помощь весна.

Нам пропоет,
Нам просияет
Первым умытая ливнем звезда.
Блудных детей обогреет апрель,
И улыбнусь я, но ты мне не верь.

Это полный провал,
Снова полный провал, и все же
Снова песню мне спой,
Может быть, мне она поможет.
Надо мною черным-черно и еще сгущаются тучи,
Повороты все круче-круче, но завтра будет весна.
Снова будет весна.
Помню я - за зимой холодной всегда приходит весна.

В шумном блеске дождя
Из диковинных снов и песен
Соткан новый апрель -
Нет нигде ничего чудесней.
Пусть еще впереди жестокая, но последняя вьюга.
Жить не можем мы друг без друга. Моя надежда - весна.
Моя надежда - весна.
Моя надежда, моя надежда, моя надежда - весна.

[Gemine]

Наша дочь

Наша дочь, словно свет между нами,
Как приход долгожданного дня.
С голубыми, как небо, глазами,
Что подарены ей от меня.

Наша дочь между сказкой и снами
С жаркой примесью Музы в крови,
Словно песня, что сложена нами
От порыва великой любви.

Наша девочка, ангел небесный…
От ее неземной красоты,
Как от правды ее бесполезной,
Допьяна разгулялись мечты.

Наша дочь, как бескрылая птица,
Не умчится в чужие края…
Наша дочь никогда не родится.
Наша радость, твоя и моя.

Наша боль… У судьбы невозможно
За спиною украсть ничего.
Я люблю ее так безнадежно,
Как могла лишь тебя одного.

Пусть простит она нас, как подруга
По несбыточной жизни втроем.
Мы, любя до безумства друг друга,
По различным дорогам уйдем.

Наша дочь, ты избегнешь страданий,
Для тебя в этом мире их нет.
Ни лица, ни семьи, ни призванья,
Лишь судьба – не родиться на свет.

[Ulala]

Блин, плачу реальноДавно не плакала...

[Ек@]

Душ смывает отчаяние,
Боль искупает вину .
Мирно приму прощание ,
Только рукой махну .
Душ теплыми струнами ,
Нотками зла и добра
Споет , какими же юными
Мы были еще вчера .
Расскажет о том , что проиграна
Очередная война .
Старым и мудрым эпиграфом история предрешена .

[alison]

Суть не в том, чтоб не лезть под поезд
или знак «Не влезай – убьет».
Просто ты ведь не Нео – то есть,
не вопи потом, как койот.
Жизнь не в жизнь без адреналина,
тока, экшена, аж свербит –
значит, будет кроваво, длинно,
глазки вылезут из орбит.
Дух захватывало, прохладца
прошибала – в такой связи,
раз приспичило покататься,
теперь санки свои вози.
Без кишок на клавиатуру
и истерик по смс –
да, осознанно или сдуру,
ты за этим туда и лез.

Ты за этим к нему и льнула,
привыкала, ждала из мглы –
чтоб ходить сейчас тупо, снуло,
и башкой собирать углы.
Ты затем с ним и говорила,
и делила постель одну –
чтобы вцепляться теперь в перила
так, как будто идешь ко дну.
Ты еще одна самка; особь;
так чего поднимаешь вой?
Он еще один верный способ
остро чуять себя живой.

Тебя что, не предупреждали,
что потом тошнота и дрожь?
Мы ж такие видали дали,
что не очень-то и дойдешь.
Мы такие видали виды,
что аж скручивало в груди;
ну какие теперь обиды,
когда все уже позади.
Это матч; среди кандидаток
были хищницы еще те – и слетели;
а с ним всегда так –
со щитом или на щите.

Тебе дали им надышаться;
кислородная маска тьмы,
слов, парфюма, простого шанса,
что какое-то будет «мы»,
блюза, осени, смеха, пиццы
на Садовой, вина, такси, -
дай откашляться, Бог, отпиться,
иже еси на небеси, -
тебя гладили, воскрешая,
вынимая из катастроф,
в тебе жили, опустошая,
дров подкидывая и строф;
маски нет. Чем не хороша я,
ну ответь же мне, Боже мой, –
только ты ведь уже большая,
не пора ли дышать самой.

Бог растащит по сторонам нас;
изолирует, рассадив.
Отношения как анамнез,
возвращенья – как рецидив.
Что тебе остается? С полки
взять пинцетик; сядь, извлеки
эти стеклышки все, осколки,
блики, отклики, угольки.
Разгрызи эту горечь с кофе,
до молекулок, до частиц –
он сидит, повернувшись в профиль,
держит солнце между ресниц.
Он звонит, у него тяжелый
день – щетину свою скребя:
«я нашел у скамейки желудь,
вот, и кстати люблю тебя».
Эти песенки, «вот теперь уж
я весь твой», «ну ты там держись».

Все сокровища. Не поверишь,
но их хватит тебе на жизнь.


12 октября 2006 года.
В.Полозкова

[darja]

на моей могиле не растут цветы,
только вдоль дороги черные кусты.
заросла могила сорною травой:
чередой, крапивой, дикой лебедой.
на моей могиле даже нет креста,
но зато есть рядом речка без моста.
а когда стемнеет, ляжет мрак ночной,
то ко мне приходит кот бездомный мой.
воем заунывным он пугает тех,
кто здесь заблудился ночью, как на грех.
а зимою вьюга заметет весь свет,
и путей-дорожек вовсе будто нет.
остывает медленно пурпурный зенит,
речка моя быстрая подо льдом уж спит...
утекает время прямо сквозь меня.....
только кто ответит, а была ли я?.......

[darja]

Наливай, попутчик, вина.
Выпьем, да в окно поглядим.
За окном – родная страна.
Галерея грустных картин
Радость отцвела на земле?
Или просто лето прошло?
Акварели рощ и полей
Плачут за холодным стеклом.
Станция. Заплеван перрон.
И в ларьке – шаром покати.
На заборе - стая ворон.
А кому-то здесь выходить.
Видишь – над избой белый дым,
А изба черна, как печаль.
На помин усопшей мечты
Лампочка горит Ильича.
И встречает дед на крыльце
Всех, кто вновь приехать не смог.
На его осеннем лице
Скорбь сожрала яблоки щек.
Кружится листвы желтый рой,
Самосвал буксует в грязи…
Знаешь, ты окошко прикрой,
Потому что в душу сквозит.
Ты, попутчик, пьяный такой!
Хоть при детях не матерись.
Да не лей мне за упокой,
Все равно я выпью за жизнь.
Все равно я выпью за свет,
Что придет согреть нашу твердь.
Жутко, если радости нет.
А безверье – верная смерть
За окном беда и вина,
За окном убогость и грязь.
Наливай, попутчик, вина,
А не то заплачу сейчас.
Бесконечный дождь моросит,
Тяжело пыхтит тепловоз.
Плачущих на счесть на Руси,
Только ей не легче от слез.

[МеланиК]

Нашла))))))))

ПЕТРОВНА

I

Вьюга метет неровно,
Бьет снегом в глаза и рот,
И хочет она Петровну
С обрыва швырнуть на лед.

А та, лишь чуть-чуть сутулясь
И щеки закрыв платком,
Шагает, упрямо щурясь,
За рослым проводником.

Порой он басит нескладно:
— Прости уж... что так вот... в ночь.,
Она улыбается:— Ладно!
Кто будет-то, сын иль дочь?

А утром придет обратно
И скажет хозяйке:— Ну,
Пацан! Да такой занятный,
Почти шестьдесят в длину.

Поест и, не кончив слова,
Устало сомкнет глаза...
И кажется, что готова
До завтра проспать! Но снова
Под окнами голоса...

Охотник ли смят медведем,
Рыбак ли попал в беду,
Болезнь ли подкралась к детям:
— Петровна, родная, едем!
— Сейчас я... Иду, иду!..

«Петровнушкой» да «Петровной»
Не месяц, не первый год
Застенчиво и любовно
Зовет ее тут народ.

Хоть, надо сказать, Петровне
Нету и сорока,
Ей даже не тридцать ровно,
Ей двадцать седьмой пока!

В решительную минуту
Нервы не подвели,
Когда раздавали маршруты,—
Прямо из института
Шагнула на край земли.

А было несладко? Было!
Да так, что раз поутру
Поплакала и решила:
— Не выдержу, удеру!

А через час от дома,
Забыв про хандру и страх,
Летела уже в санях
Сквозь посвист пурги к больному.

И все-таки было, было
Одно непростое «но».
Все горе в том, что любила
Преданно и давно.

И надо ж вот так, как дуре,
Жить с вечной мечтой в груди:
Он где-то в аспирантуре,
А ты не забудь и жди!..

Но, видно, не ради смеха
Тот свет для нее светил.
Он все-таки к ней приехал.
Не выдержал и приехал!
Как видно, и сам любил!

Рассветы все лето плыли
Пожарами вдоль реки...
Они превосходно жили
И в селах людей лечили
В два сердца, в четыре руки.

Но дятел в свой маленький молот
Стучит уж: готовь закрома,
Тайга — это вам не город,
Скоро пурга и холод —
Северная зима.

И парень к осени словно
Чуточку заскучал,
Потом захандрил, безусловно,
Печально смотрел на Петровну,
Посвистывал и молчал.

Полный дальних проектов,
Спорил с ней. Приводил
Сотни разных моментов,
Тысячи аргументов.
И все же смог, убедил.

Сосны слезой гудели,
Ныли тоской провода:
Что же ты, в самом деле?!
Куда ты, куда, куда?

А люди не причитали.
Красив, но суров их край.
Люди, они понимали:
Тайга — не столичный рай.

Они лишь стояли безмолвно
На холоде битый час,
Ты не гляди, Петровна,
Им только в глаза сейчас.

Они ведь не осуждают.
И, благодарны тебе,
Они тебя провожают
К новой твоей судьбе.

А грусть? Ну так ты ведь знаешь,
Тебе-то легко понять:
Когда душой прирастаешь,
Это непросто — рвать!

От дома и до машины
Сорок шагов всего.
Спеши же по тропке мимо,
Не глядя ни на кого.

Чтоб вдруг не заныло сердце
И чтоб от прощальных слов
Не дрогнуть, не разреветься!
— Ты скоро ли? Я готов!

Ну вот они все у хаты,
Сколько же их пришло:
Охотники и ребята,
Косцы, трактористы, девчата,
Да тут не одно село!

[МеланиК]

Как труден шаг на крыльцо...
В горле сушь, как от жажды.
Ведь каждого, каждого, каждого
Не просто знала в лицо!

Помнишь, как восемь суток
Сидела возле Степана.
Взгляд по-бредовому жуток,
Предплечье — сплошная рана.

Поднял в тайге медведя.
Сепсис. Синеет рука...
В город везти — не доедет.
А рана в два кулака...

Как только не спасовала? —
Сама бы сказать не смогла.
Но только взялась. Сшивала,
Колола и бинтовала,
И ведь не сдалась. Спасла!

После профессор долго
Крутил его и вздыхал.
— Ну, милая комсомолка,
Просто не ожидал!

Помнишь доярку Зину,
Тяжкий ее плеврит?
Вон она у рябины,
Плачет сейчас и молчит.

А комбайнер Серега?
Рука в барабане... Шок...
Ты с ним провозилась много.
Но жив! И работать смог!

А дети? Ну разве мало
За них довелось страдать?
Этих ты принимала,
Других от хвороб спасала,
И всем как вторая мать!

Глаза тоскуют безмолвно...
Фразы:— Счастливый путь!..
Аннушка! Анна Петровна!
Будь счастлива! Не забудь!

Сорок шагов к машине...
Сорок шагов всего!
А сердце горит и стынет,
Бьется, как вихрь в лощине,
И не сдержать его!

Сорок всего-то ровно...
И город в огнях впереди...
Ну что же ты встала, Петровна?
Иди же, скорей иди!

Дорожный билет в кармане
Жжет, словно уголь, грудь.
Все как в сплошном тумане...
Ни двинуться, ни шагнуть.

И, будто нарочно, Ленка —
Дочь Зины, смешной попугай,
Вдруг, побелев как стенка,
Прижалась с плачем к коленкам:
«Не надо! Не уезжай!»

Петровна, еще немного...
Он у машины. Ждет...
Совсем немного вперед,
И вдаль полетит дорога!

«Бегу, как от злой напасти,
От жизни. Куда, зачем?
А может, вот это и счастье —
Быть близкой и нужной всем?!

Так что же, выходит, мало.
От лучших друзей бегу!»
Вдруг села на тюк устало
И глухо-глухо сказала:
— Не еду я... не могу!..

Не еду, не уезжаю! —
И, подавляя дрожь,
Шагнула к нему:— Я знаю,
Ты добрый, ты все поймешь!

Прости меня... Не упрямься...
Прошу... Ну, почти молю!
При всех вот прошу: останься!
Я очень тебя люблю!

И будто прорвало реку:
Разом во весь свой пыл
К приезжему человеку
Кинулись все, кто был.

Заговорили хором —
Грусть как рукой смело,—
Каким будет очень скоро
Вот это у них село.

Какая будет больница
И сколько новых домов,
Телецентр подключится,
А воздух? Такой в столице
Не купишь за будь здоров!

Тот даже заколебался:
— Ой, хитрые вы, друзья! —
Хмурился, улыбался
И вроде почти остался.
Но после вздохнул:— Нельзя!.

И тихо Петровне:— Слушай,
Так не решают вопрос.
Очнись. Не мотай мне душу!
Ведь ты это не всерьез?!

Романтика. Понимаю...
Я тоже не вобла. Но
Все это... я не знаю,
Даже и не смешно!

И там, там ведь тоже дело.—
И взглядом ищет ответ.
Петровна, белее мела,
Прямо в глаза посмотрела:
— Нет!— И еще раз:— Нет!..

Он тоже взглянул в упор
И тоже жестко и хмуро:
— Хорошая ты, но дура...
И кончили разговор!

Как же ты устояла?
И как поборола печаль?..
Машина давно умчала,
А ты все стояла, стояла,
Глядя куда-то вдаль...

Потом повернулась:— Будет!-
Смахнула слезинки с глаз
И улыбнулась людям:
— Ну, здравствуйте еще раз!

Забыть ли тебе, Петровна,
Глаза, что тебя любя
(В чем виноваты словно),
Радостно и смущенно
Смотревшие на тебя?!

Все вдруг зашумели вновь:
— Постой-ка, ну как же? Как ты?
Выходит, что из-за нас ты
Сломала свою любовь?!

— Не бойтесь. Мне не в чем каяться.
Это не ложный след.
Любовь же так не ломается.
Она или есть, или нет!

В глазах ни тоски, ни смеха.
Лишь сердце щемит в груди:
«У-ехал, у-ехал, у-ехал...
И что еще впереди?!»

Что будет? А то и будет!
Твердо к дому пошла.
Но люди... Ведь что за люди!
Сколько же в них тепла...

В знак ласки и уваженья
Они у ее крыльца,
Застывшую от волненья,
Растрогали до конца,

Когда, от смущенья бурый,
Лесник — седой человек —
Большую медвежью шкуру
Рывком постелил на снег.

Жар в щеки! А сердце словно
Сразу зашлось в груди!..
Шкуру расправил ровно:
— Спасибо за все, Петровна,
Шагни вот теперь... Входи!

Слов уже не осталось...
Взглянула на миг кругом,
Шагнула, вбежала в дом
И в первый раз разрыдалась...