[Чернореченка]

19 ФЕВРАЛЯ.

Утром перед отправкой в сад Никита устроил маленький скандальчик: он никак не мог найти очки из «докторского» набора. С ними он непременно хотел пойти в сад. Очки того, конечно, стоили. Как-то его уговорили пойти без окуляров. Как только вернулся вечером домой, нашел очки и радостно не снимал весь вечер.

У него появилась новая игра, в которую он играет с большим увлечением. Строит стену из кубиков, ставит наверх машинки, а другой машинкой пробивает эту стену. Старается разрушить с первого захода. Сегодня стал меня тянуть в детскую: «Мама, пойдем в другую комнату играть!» - «А почему здесь не хочешь построить стенку?» - «Мама, здесь машина плохо разгоняется!» - все верно, в гостиной лежит ковер.

Построили мы с ним эту башню. Александра довольная приползла – она любит башни разрушать. Но добрый Никита, обычно тоже с удовольствием рушащий башни, «почему-то» не понял энтузиазма сестры и жестко пресекал все ее попытки порушить конструкцию. Я выделила Александре два кубика, и как только водружала один на другой, она радостно сбрасывала их. В это время Никитино творение стремительно росло ввысь.

Но я не уследила: зазвонил телефон. Выйдя в другую комнату, услышала два любимых вопящих голоса. Александра дотянулась-таки до башни, за что Никита ее тут же толкнул. Дочь плакала от обиды. Обида была и в реве Никиты – такое творение порушили! Но всех быстро утешили: Александре вновь выделили два кубика. А башню Никиты быстренько возвели в четыре руки.

Ну а вечером, укладываясь спать, Александра выдала температуру 38.

Сейчас вроде понизилась. Лежат, наши гаврики. Я примостилась рядышком, лежу, слежу за Сашенькиным дыханием, смотрю на эти сопящие рожицы. Приходит папка (с любовью): «Что, любуешься? Эрмитаж?». Нет, папусик, это покруче Эрмитажа будет…