[Чернореченка]

10 – 11 ФЕВРАЛЯ.

Как уже известно большинству читателей, в прошлую ночь у Никиты температура поднялась до 39.8. Я сразу же запихнула ему свечку, обтерла водой с водкой. Но девочки с форума велели срочно звать неотложку. Памятуя об одной не очень удачной встрече с тружениками медицинского фронта (приехала «Неотложка» и врач ну меня крыть: «Да как это так, лень участкового вызывать что ли. Все терпят до последнего, а потом давай звонить в неотложку…), я, честно говоря, боялась туда звонить, чтоб в очередной раз не нарваться, как первоклассница, на подобную отчитку.

Но когда позвонила, обрисовала ситуацию и смиренно спросила: «Через сколько мне вам перезвонить, если не будет понижения температуры?» в ответ услышала: «Выезжаем!». Приехали, правда, через час. За это время у Никиты температура понизилась до 38 (это уже чудо). Правда, весь этот час он, как медведь-шатун (или как Анна Ахматова, которая, по словам товарища Жданова, металась между молельной и будуаром) метался между нашей спальней, детской и гостиной (выбор у него, не в пример Анне Ахматовой куда больше). Вид у него, конечно, был устрашающий: глаза красные, закатываются, все искал прохладу, мой мальчик. Но не забывал прижимать к груди машинки и время от времени их пересчитывал: «Два, семь, пять, четыре, четыре, много!».

Приехали врачи. Никита сразу: «Кто это?». Я: «Гости». Мальчик сразу повеселел. Пошел из окна смотреть машину, которая приехала специально к нему, поздоровался, показал весь свой гараж. Посокрушался с врачами отсутствию у него машинки скорой помощи. Потом дал себя послушать, показал язык. В общем, был крайне мил. Врачи умилялись такому послушному мальчику. Высказали предположение, что это ангина (на следующий день участковая врач это предположение отвергла), попрощались и уехали.

К веселой компании присоединилась Александра. А спустя полчаса после отъезда гостей наших детей синхронно, извините, пронесло. И не по одному разу. Медвежья болезнь, что ли?

Еще полчаса развлекались мытьем задниц, натягиванием памперсов – Александра научилась лихо из них выворачиваться и повторному укладыванию на ночь. В половине шестого утра дети аккордом начали рвать (так сразу и вспоминается анекдот про Штирлица: «Штирлиц стоял над картой Европы. Его рвало на родину»). Я слегка запаниковала, потому что ротовирус не может и не должен возвращаться. Но, вероятно, когда-то нас обманули…

Саша / Tvilling, говорите, 4 вируса ходит? Ну, значит, нам еще два осталось.

Утром вроде бы все неплохо. На всякий случай оставляем Сашеньку дома без прогулки. Никаких признаков ночных кошмаров. Единственное, что ни Александра, ни Никита ничего не едят. Понимаю их состояние.

Кстати, лекарство теперь Никите даем по-другому. Если раньше было: если не выпьешь это лекарство, позовем врачей… То теперь: если не выпьешь лекарство, позвоним врачам и они к тебе больше не придут… Вот такая у нас теперь любовь к эскулапову искусству.

Днем поехала за зарплатой (увы, не дали!), зашла в магазин игрушек и увидела набор доктора. Купила тут же Никите. Вернувшись домой, рассказываю: «Встречаю докторов, которые у нас вчера вечером были. Они спрашивают – как Никита? Отвечаю – хорошо. Они: А он хочет нас видеть в гости. Отвечаю – да. Они: а он хочет быть врачом? Спрашиваю сына: Никита, хочешь быть врачом? Никита: Да! Вот что доктора просили тебе передать – и даю ему игрушечный набор доктора. А там (детский восторг!) – чемоданчик, очки, стетоскоп, градусник, палочка в рот смотреть, лейкопластырь, скальпель, шприц, лекарства, капли – одним словом, куча всяких полезных вещей… Никита весь день лечил всех, кто попадался на его докторском пути – и папу, и маму, и Сашу. Потом в дело пошли все игрушки. Причем, так серьезно подходил со стетоскопом, слушал (очень нежно и внимательно).

Больше всего ему понравилось смотреть горло у Александры. Ей что ни протяни – стетоскоп, лейкопластырь или шприц – на все откроет рот. И, конечно, с большим удовольствием делал ей уколы в сладкую попку.