[Чернореченка]

30 СЕНТЯБРЯ.

Разумеется, сегодня Никита раскусил все мои хитрости и напрочь отказывался утром вообще вылезать из кровати. По счастью, он находится в таком возрасте, когда родительский диктат еще признается. Я спокойно и упрямо одела сына и отвела в детский сад. Разумеется, под слезы и рев. Но как только Никита входит в группу и за ним закрывается дверь – он достаточно быстро принимает новые условия существования, и это мне нравится: сын легко переключается и адаптируется к иной ситуации. Как правило, я осторожно заглядываю в окошко проверить – все ли в порядке. Через минуту, разумеется, все в порядке: ходит по группе, рассматривает игрушки, что-то делает.

Вечером выработка условного рефлекса на «волшебное слово» продолжается. «Мам, дай банан!» - «А где волшебное слово?» - «Там» (машет рукой куда-то в сторону шкафа). А порой только и произносит «пожалуйста» на все лады и во всевозможных тональных вариациях.

В то же время, наблюдаю в нем приступы странной упертости и, я бы сказала агрессии. Кормлю Александру кашей, она в шезлонге. Подбежал Никита и очень сильно, даже яростно начинает его раскачивать. Делаю замечание спокойным голосом. Нет ответа. Повторяю. Шезлонг вибрирует по максимуму. Повышаю голос. Амплитуда колебаний не уменьшается (Александре это не очень нравится). Жестким голосом повторяю требования и подкрепляю их легким подзатыльником. Никита бросает терроризировать сестру, утыкается ко мне в колени и начинает плакать. Я его глажу, но в то же время пытаюсь разъяснить суть наказания, и за что оно получено. Рев сына заглушает все мои доводы. Повторяю все это, но ему в ухо. Смеется. Конфликт вроде бы исчерпан.

Чуть позже, Александра все еще в своем шезлонге, Никита развлекается с массажным мячом: пытается делать те же упражнения, которые только что проделывала с Александрой массажистка. Не получается. Тогда он, рассерженный, что есть силы, швыряет мяч в нашем с Александрой направлении. Александра вздрагивает, хлопает глазами. Я грозно прикрикиваю. Никита швыряет мяч, но в другую сторону. Смотрит на мою реакцию. Вид у меня очень сердитый. Сын с плачем утыкается мне в колени.

Не иначе как уже мысленно выдал сам себе подзатыльник!