СЛОВА-СТРОКИ ,которые взяли за живое

[Лёлик]

Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.

Не исчезай... Исчезнуть — так легко.
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Смерть втягивает слишком глубоко.
Стать мертвым хоть на миг — неосторожно.

Не исчезай... Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.

Не исчезай... Мы искупили грех.
Мы оба неподсудны, невозбранны.
Достойны мы с тобой прощенья тех,
кому невольно причинили раны.

Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,
но как нам после встретиться в столетьях?
Возможен ли на свете твой двойник
и мой двойник? Лишь только в наших детях.

Не исчезай. Дай мне свою ладонь.
На ней написан я — я в это верю.
Тем и страшна последняя любовь,
что это не любовь, а страх потери.
(с) Евтушенко

[nat08]

слова...это просто надо смотреть....
http://www.imtn.ru/

15-ти минутный фильм ... "и через тысячу лет"

[Semicvetik]

Быть может, я
С тобою оттого,
Что ты меня
Мне
Лишь по крошке даришь.
Я о себе не знаю
Ничего.
Ты обо мне
И наперед все знаешь.
Красива ты.
И все же красота - Не ямочек
Лукавая мгновенность.
Спасибо, Что в тебе есть доброта
И высшая есть верность - Достоверность.
Кем был я,
Кем я был без рук твоих?
Черновиком был,
Глиной был слепою,
Один мазок,
Один твой легкий штрих -
И наконец
Я стал самим собою.
Все отошло,
Что мне мутило кровь.
Нет от меня вчерашнего
Ни голоса,
Ни жеста.
Спросите:
что такое есть любовь?
Я вам отвечу: Жажда совершенства.

Николай Доризо

[Semicvetik]

Мои пальцы устали. Мои голос просрочен.
Я один как всегда и живу «между прочим».
Мне бы в небо, а лучше - в пучину морскую.
Я тебя не люблю. Почему ж я тоскую?

Твоё фото везде, я любуюсь улыбкой.
Я пытаюсь назвать нашу встречу ошибкой.
Только рядом с тобой моя жизнь – дивный сон.
Я не то, что б тоскую… скорее, влюблен…

[natus]

Ты меня не догонишь, друг.
Как безумец, в слезах примчишься,
а меня - ни здесь, ни вокруг.

Ужасающие хребты
позади себя я воздвигну,
чтоб меня не настигнул ты!

Постараюсь я все пути
позади себя уничтожить,
ты меня, дружище, прости!..

Ты не сможешь остаться, друг...
Я, возможно, вернусь обратно,
а тебя - ни здесь, ни вокруг.

Хименес

[natus]

СЕТТЕР ДЖЕК
Собачье сердце устроено так:
Полюбило — значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек.

Как полагается, был он рыж,
По лапам оброс бахромой,
Коты и кошки окрестных крыш
Называли его чумой.

Клеенчатый нос рылся в траве,
Вынюхивал влажный грунт;
Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.

Касательно всяких собачьих дел
Совесть была чиста.
Хозяина Джек любил и жалел,
Что нет у него хвоста.

В первый раз на аэродром
Он пришел зимой, в снег.
Хозяин сказал: «Не теперь, потом
Полетишь и ты, Джек!»

Биплан взметнул снежную пыль,
У Джека — ноги врозь:
«Если это автомобиль,
То как же оно поднялось?»

Но тут у Джека замер дух:
Хозяин взмыл над людьми.
Джек сказал: «Одно из двух —
Останься или возьми!»

Но его хозяин все выше лез,
Треща, как стрекоза.
Джек смотрел, и вода небес
Заливала ему глаза.

Люди, не заботясь о псе,
Возились у машин.
Джек думал: «Зачем все,
Если нужен один?»

Прошло бесконечно много лет
(По часам пятнадцать минут),
Сел в снег летучий предмет,
Хозяин был снова тут...

Пришли весною. Воздушный причал
Был бессолнечно-сер.
Хозяин надел шлем и сказал:
«Сядьте и вы, сэр!»

Джек вздохнул, почесал бок,
Сел, облизнулся, и в путь!
Взглянул вниз и больше не смог,—
Такая напала жуть.

«Земля бежит от меня так,
Будто я ее съем.
Люди не крупнее собак,
А собак не видно совсем».

Хозяин смеется. Джек смущен
И думает: «Я свинья:
Если это может он,
Значит, могу и я».

После чего спокойнее стал
И, повизгивая слегка,
Только судорожно зевал
И лаял на облака.

Солнце, скрытое до сих пор,
Согрело одно крыло.
Но почему задохнулся мотор?
Но что произошло?

Но почему земля опять
Стала так близка?
Но почему начала дрожать
Кожаная рука?

Ветер свистел, выл, сек
По полным слез глазам.
Хозяин крикнул: «Прыгай, Джек,
Потому что... ты видишь сам!»

Но Джек, припав к нему головой
И сам дрожа весь,
Успел сказать: «Господин мой,
Я останусь здесь...»

На земле уже полумертвый нос
Положил на труп Джек,
И люди сказали: «Был пес,
А умер, как человек».

Вера Инбер

[Лёлик]

хожу за тобой хвостом.

стелюсь под тебя пластом.

и если ты - ноги на стол,

услышишь не крик, а стон.



мой шаткий тридцать один

всё больше угрюм и дик.

боится: "что впереди?"

молится: "не уйди!"



локти обнажены.

нервы обожжены.

ночами, о Боже, ныть:

"зачем тебе две жены?"



в горле то ком, то куб...

весны ручейки текут,

токуют, скатёрку ткут

по подоконнику.



сходит на нет февраль.

давай перестанем врать?

залижем остатки ран

и - прямо с постели - в рай.



отыщем там водоём,

будем плескаться в нём,

хихикая: "ну даём!

нам так хорошо вдвоём!"
(с) Яшка Казанова

[Лёлик]

По погосту, в белый дым,
Мутная душа гуляла,
Вьюгой выла на луну,
Волокла крыла.
Ей подняться от земли
Духа не хватало,
Больно ноша у души
Тяжела была.

Отлетала в свистопляс,
Воротиться не успела,
Спохватилась горевать,
Как зарыли в снег,
Рассекала от винта,
Распрягала блудом тело:
Ей без меры доверял
Русский человек.

Смертью смят, жизнью бит,
Нашей дури табун,
Вдоль обрыва летит,
То ли наугад, то ли наобум.

Так и бродят по Руси
Нераскаянные блики
Тех, что Духом не смогли
Душу обуздать,
Что пасли самих себя,
В зеркалах узрев великих,
Да пытались ветку-жизнь
Под себя ломать.

Сколько лет, а все одно,
Заливаем смуту смутой,
За морями ищем свет
Медного гроша.
Кабы нам поднять глаза,
Ну, хотя бы на минуту,
Да увидеть, как горит
У души душа.

Смертью смят, жизнью бит,
Русской дури табун,
Вдоль обрыва летит,
То ли наугад, то ли наобум.

© Константин Кинчев.

[Лёлик]

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя, наперекор Вселенной,
И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;

Останься тих, когда твоё же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен всё воссоздавать с основ.

Умей поставить в радостной надежде
На карту всё, что накопил с трудом,
Всё проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;

Умей принудить сердце, нервы тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уде давно всё пусто, всё сгорело,
И только воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и твёрд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,-
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
(Р. Киплинг, перевод Лозинского)

[Лёлик]

Город, созданный для двоих,
Фарами льет огонь.
Мостовая у ног твоих –
Это моя ладонь.

Ночью дома ссутулятся.
Медленно слижет дождь
С теплой тарелки улицы
След от твоих подошв.

Видишь, я в каждом знамени.
Слышишь, я в каждом гимне.
Просто в толпе узнай меня
И никогда не лги мне.

Оглушителен и высок,
А иногда и груб
Голос мой – голос вывесок
И водосточных труб.

Вечер накроет скоро дом,
Окнами свет дробя.
Можно я буду городом,
Чтобы обнять тебя?

© Copyright: Вера Полозкова, 2005