Ласка
С возрастом отвыкаешь от ласки. Казалось бы, еще каких-то десять лет назад тебя баловали, как лелеемое дитя, и ласки было столько, что она была в тягость. Но количество солнечных дней в твоем календаре уменьшается год от года, и целые недели без ласки, ты стараешься их не замечать, не находя в себе сил мириться с поражением. И у крошечных жестов близости теперь совсем другой вкус и совсем другой вес. Лежа рядом с ним, ты чувствуешь источаемое им тепло так по-особенному, по-щенячьи, всей шкурой, мягким коричневым животом, в котором осторожно ворочается нежность. Он прижимается прикрытыми веками к кончику твоего носа, гладкому и холодному, как речная галька, и ты замираешь, задержав дыхание. Это доступно вам, пока еще доступно, пока вы в этом теле и можете прикасаться друг к другу тысячами чудесных способов, говорить, минуя слова, дарить ласку, не уставая. Но что за странная скупость - не мелочная и расчетливая, а естественная, идущая откуда-то из позвоночника, - так умирающие экономят силы, как вы экономите ласку, бесплатное, экологически чистое продолжение чего-то внутри вас, чего-то такого, что склеивает тебя и его изнанка к изнанке. Ты все ищешь, все ждешь возможности подключиться куда-то к нему под ключицу, так чтоб через пуповину, по общей кровеносной системе, перекачивать терабайты нежности туда и обратно, ищешь и не можешь найти порт. Вы ни разу не накрылись с головой одеялом, чтобы в жаркой духоте перецеловать друг другу все пальцы, вы не играли в игры, вы презрели прелюдии, всё это было давно и с другими, все взбитые сливки слизаны, и выпит горячий шоколад, и теперь только сухие, трезвые блокадные пайки: вы неоправданно жестоки к самим себе.
© Copyright: Анна Ривелотэ
|