[Счастливица]

Рассказываю продолжение.
Больница.
Через 6 дней после родов меня выписали, т.к. я очень просила об этом (хотели еще понаблюдать). Выход из род.дома был тяжелым. Очень. Каждая женщина, которая по какой-либо причине выходит оттуда без малыша (я не имею ввиду аморальных «мамаш», которые по собственной воле отказываются от своих деток), знает это состояние. Не о таком мечтаешь каждый день, поглаживая пузеньку, в которой бултыхается малюсенький человечек. Но вместо того, чтобы выходить из РД в середине мая под крики многочисленных друзей: «Поздравляем!!!» Я выходила, будто украдкой, опустив голову и в слезах. Встречали меня только мама, сестра и бывший мамин муж на машине. На улице холодина. Лица у встречающих натянуто-улыбающиеся, меня поздравляли, но на лицах читалась жалость и печаль. Подарили мне цветы. Мои любимые. Тюльпаны. (Ха!!! Я все переживала, что на мой ДР тюльпанов уже нет, и на ДР моей дочки тоже не будет. А еще я не хотела, чтобы дочка была Тельцом или Овном… Смешно.) И поехали мы сразу же в больницу к моей доченьке.

Там, перед входом в реанимацию, на стенах висят фотографии деток, которые были выхожены в этой больнице. На них деткам уже несколько месяцев. Пока мы с мамой ждали врача, я смотрела на эти моськи и в душе зарождалась уверенность, что все будет хорошо.
Вышла врач. Позвала нас за собой, провела к кувезу. Там в боксе рядом с нами стояли еще два кувеза. В них детки были уже побольше, примерно 1500 г. А моя была такая маленькая!!! Она еще сбросила вес, стала весить около 900г. Я ее увидела… Я не могу сказать, что была в шоке. Я вообще сперва как-то отстраненно смотрела на крохотульку с какими-то трубками и проводками. Но потом, когда до меня дошло, что это и есть мой ребенок, я разревелась. Я поняла, что все гораздо страшнее, чем я думала. А рядом стояла врач и рассказывала мне (неужели она думала, что я ее слушаю?) о том, сколько проблем будет, сколько потребуется сил, терпения, денег и любви. Рассказывала, что деткам необходима эта любовь, что они ее чувствуют, что брошенные детки на поправку идут хуже, чем те, к которым приходят (неужели она думала, что я могу отказаться от своего ребенка??? Хотя, это ее работа…). А я неотрывно смотрела на то, что должно было быть скрыто во мне еще минимум 2,5 месяца. Смотрела на ручки, на ножки, пересчитывала пальчики, пристально следила за движением ребрышек – под ними жизнь. Мне было страшно, но врач говорила так спокойно, что до меня, наконец, дошло, что мы не одни такие, что эти люди в белых халатах сталкивались и с худшими случаями, и я уже во второй раз поверила врачам (первый был в РД).
Мне велели сдать анализы, и после результатов мне можно было лечь на дневной стационар к дочке и попробовать дать свое молочко малышке. Когда меня допустили на отделение, я дико волновалась перед предстоящим сцеживанием и первым кормлением дочки моим молоком. Я сходила на детскую кухню и сказала, что на мою детку не надо смесь делать, а потом пошла сцеживаться. Надо было 22 г молока. А у меня их не было… Наверное, это из-за волнения или еще из-за чего-то, т.к. дома я сцеживалась и грамм 40 уж точно было (не выдерживала я больше. У меня был молокоотсос Baby Nova – типа шприц. Мне не подошел). И вот я в такой панике, осознавая, что мой ребенок может остаться без еды, кое-как, по капельке нацедила эти граммы, причем тютелька в тютельку. Прибежала в реанимацию, опоздав на 10 минут. На меня поругались за опоздание, но не сильно. Юльку на тот момент кормили зондально, по-моему, за час (там такой приборчик, в который вставляется шприц с молоком , на него одевается зонд, а в приборчике что-то давит на поршень с заданной скоростью). Я немного побыла с малышкой, но вскоре меня попросили удалиться. Мне уже можно было идти домой, т.к. в первый раз можно было только для пробы дать молоко в одно из кормлений. Врач сказала, что завтра будет видно – можно мне кормить ребенка своим молоком, или оно не подходит.
На следующий день я шла в больницу, как на экзамен… Пришла, сцедилась, пошла к дочке, в руке бутылочка с молоком, а сама рука тряслась, равно, как и вся я. Вышла врач, сказала, что все хорошо, что молоко подошло, что теперь уже можно по 3-4 раза кормить им (в остальное время мамочек домой выгоняли). Так я начала проводить там целые дни. Подъем в 6 утра, к 8-ми приезжала, завтрак, в 9 кормление: я приходила, смотрела на это маленькое тельце, гладила ее пальчиком, радовалась движению ребрышек, а потом приходилось уходить. Затем около двух часов свободного времени, потом обед, снова цедилка, реанимация, свободное время, ужин, цедилка, реанимация, домой… Это свободное время было для меня, как каторга. Я «нагуливала молоко» - пила чай в больших количествах, там же, в столовке, сидела такая компашка мамочек, у которых тоже глубоко недоношенные детки, правда лежали они там уже не по одному месяцу, они смеялись, что-то рассказывали, а я сидела и думала, как можно веселиться, когда такое горе??? Мне они казались бездушными по отношению к собственным детям. Но через некоторое время я тоже начала поддерживать какие-то разговоры – моя жизнь плавно, размеренно текла дальше. Кто-то приходил, кто-то выписывался, а мы оставались…

Потом, довольно быстро (по тем меркам) – дней через 15-20, мою дочулю перевели на интенсив. Там было спокойнее, чем в реанимации, деток меньше и не такие тяжелые уже. Там мне разрешали находиться подольше с дочкой, мед.сестры обучали нас самих заниматься детками: мы сами меняли своим лялькам подгузники, сами протирали их салфеточками. Конечно, делать это в кувезе, просунув руки в специальные отверстия, было не очень удобно, но Боже мой, КАКИЕ МЫ БЫЛИ ГОРДЫЕ!!! Мы уже настоящие МАМЫ!!!
А однажды, наверное, когда Юле уже около месяца было, я пришла на кормление чуть раньше – деток взвешивали, и мед.сестра, взвесив мою ляльку, дала ее МНЕ ПОДЕРЖАТЬ!!! Это такая крохотулька, меньше 1,5 кг! Я не знала, что с ней делать – так и держала ее на вытянутых руках ножками к себе, а головкой от себя, боясь прислонить. А она КАААК даст мне ногой в грудь! Я не ожидала, что она вообще может так легко двигаться, а уж тем более – так неожиданно! Я ее чуть не выронила. Вот тогда я себя почувствовала на самом деле мамой с ребенком в руках.

Самое страшное было – это уход домой. После кормления в 18:00 я уходила в цедилку, сцеживалась на вечер (на 21:00), у меня это занимало довольно много времени, т.к с молоком уже начинались проблемы, его не хватало – я паниковала – его не хватало еще больше. Где-то около 19:30 я снова поднималась на интенсив – отнести нацеженное молочко, мед.сестры сидели в сестринской, в боксах свет погашен, только в коридоре горит. Там между боксами верхняя часть стены стеклянная, в дверях тоже стекло, так что свет падал и в боксы, но деткам не мешал.
Замечательно помню, как придя вечером и принеся молочко, я подолгу стояла около двери доченькиного бокса (внутрь заходить не разрешалось, чтобы не тревожить малышиков), смотрела на нее, лежащую там, в полумраке, голенькую… А дальше, за окном шел снег с дождем… Мокрые пустынные крыши… Темнота… И казалось, что мы одни во всем этом мире – я и дочка, кроме нас никого нет, но нас разделяет непреодолимая преграда – дверь со стеклом... Потом приходила мед.сестра и потихонечку ласково отправляла меня домой. И я уходила в этот дождь и снег, а в глазах стоял все тот же кувез и родное, маленькое, но живое тельце в нем, такое одинокое…
Но потом опять наступало утро, опять бегом на транспорт и т.д.

Когда Юлю решили достать из кувеза и переложить на стол с подогревом – я вообще прыгала от счастья! Я бегом побежала в магазины, накупила самых малюсеньких вещичек, но и в них моя дочка занимала только половину. Зато я уже могла всегда брать ее на ручки после еды, к тому времени она уже научилась сосать, и я кормила ее из такой специальной бутылочки 10-граммовой. И она ела!!!!!!!

И все было уже почти нормально, на улице солнышко светило все чаще и чаще, настроение становилось все лучше и лучше, а момент выписки – все ближе и ближе.
Мы с еще несколькими мамашками между кормлениями ходили на улицу и пили там безалкогольное пиво – повышает лактацию (проверено на себе). С молоком у меня были уже совсем большие проблемы: я пила все, что можно, делала упражнения для повышения лактации, но, может, состояние постоянного стресса, может, хронический недосып сыграли свою роль, но я уже часто не могла сцедиться на 3-е кормление, и Юлю докармливали смесью. Многие потеряли молоко вообще уж к этому времени, а я пыталась выкарабкаться: в цедилке я ставила рядом на стол бутылочку с водой 0,5 литра и пила ее постепенно. Другие, глядя на это подсмеивались (но беззлобно), а потом сами заметили: вот сижу я, сцежено грамм 20 из обеих грудей, я уже вся сухая, а глотну водички – и еще грамм 5-10. Меня «мгновенным молокозаводом» иногда называли. Кто скажет, что 5 гр – это мало, очень сильно ошибется. Порой 5 гр- это надежда. Там тоже мамочка потеряла молоко, перестала приходить на дневной стационар (там только кормящих пускали), а пред выпиской она такая счастливая сообщила, что ей вечером удалось сцедить 5 г молочка!!! Мы все за нее очень- очень радовались!!!